#длновыхдрузей
В контексте той вакханалии, что происходит сейчас вокруг Джоан Роулинг, повторю для новых друзей...
***
Девчонка была как непроросшее пшеничное зерно и волосы - похожего цвета.
Росла как все, в этой маленькой, сонной деревне, словно никогда не собиралась прорасти. Запоем читала в саду, среди травы. Сочиняла странные,будоражащие истории, от которых ее сестра долго не могла уснуть глостерширскими ночами.
Реальность ей не нравилась.
В реальности отец не ладил с матерью, часто уходил надолго. Мать плакала.
Она очень рано осознала ранимость матери.
Ей постоянно хотелось защитить мать, уберечь от чего-то упрямого, злого и невидимого, грозящего ей. Она очень боялась однажды проснуться и увидеть, что матери больше нет.
Иногда это невидимое зло, грозившее матери, не давало спать по ночам, и она бродила по коридору, что будило и сердило отца: он очень рано вставал.
Мать иногда чувствовала себя лучше, и тогда одевалась, садилась в кресло и на своем полузабытом французском (мать была франко-шотландской крови) рассказывала ей о жестокой английской королеве, отрубившей голову своей французской кузине. Иногда мать рассказывала об огромном лондонском вокзале Кингс Кросс, где они познакомились с отцом: оба ждали поезда на Абориствут.
И еще рассказывала о том, что на этом самом месте, где сейчас вокзал, когда-то была великая битва британской предводительницы Боудики с римлянами. И что британка проиграла битву, и выпила яд вместе с дочерьми, и что могилы ее так и не нашли, но что где-то под одной из платформ, глубоко в земле, покоятся ее кости. Тогда девочка впервые поняла странное: ОНА ВИДИТ эту битву, и то, как рыжеволосая британка пьет яд, и как луч света падает в прорезь шатра, и как пахнет омелой и какими-то травами, и как тоненько плачет ее старшая дочь, а младшая еще мала и не понимает… И что она, Джей, СЛЫШИТ битву и звон, и лязг металла, и ржание коней. И видит кости этой предводительницы, глубоко под рельсами, рядом с одной из платформ. А поезда грохочут по ним, и никто не знает.
И никто не знает. А она знает, где.
Девочка сказала об этом матери. И мать все поняла.
И не стала поднимать на смех.
И она пошла и написала еще одну страшную историю, чтобы рассказать сестре на ночь. Она очень любила одиночество.
Быть одной - это приключение, как в детстве. Любимая книга до сих пор - Джессика Митфорд о девчонке, мечтавшей убежать в Испанию и сражаться в Интернациональных Бригадах: в мире столько несправедливости, это нужно как-то, кому-то исправлять: ей!
Она и дочь свою, родившуюся в Порто много лет спустя, назовет Джессикой.
Окончила школу неплохо, но звезд с неба не хватала. В Оксфорд ее не приняли. Поступила в Эксетер, факультет французского и классической филологии. Все, как у всех: музыка - Смиты, Клаш, книги - запоем Толкиен, книги, книги, книги. Полюбила латынь: исчезнувший язык исчезнувшей страны. Почти магия. А что, если то, чего никто не видит и что давно исчезло могут воскрешать знакомые этому прошлому звуки? Потом стажировка в Париже. Домой приезжать не любила: отец с матерью не разговаривали, все более отдалялись.
Она все была зерном, которое все никак не находило сил прорасти.
Да, потом будет работа переводчицей в Амнести Интернешнл, в Лондоне: беженцы, беды, боль. Станет невыносимо.
Потом найдет работу в Манчестере.
И вдруг, когда она будет стоять у кирпичной стены вокзала в Манчестере и ждать на несколько часов опоздавший лондонский поезд в Лондон, одна странная история придет ей в голову. Все явится в воображении настолько реально, что что это приведет ее в настоящий восторг: такая ясность, такое полное ощущение параллельной реальности рядом, совсем рядом, раньше бывало только в детстве! Ручки нет, записать нечем. Но так даже лучше - можно просто четыре часа ТАМ жить и ВСЕ ВИДЕТЬ! Пассажиры, ожидающие своих поездов, будут смотреть на странную девушку, которая трогает пальцами кирпичную стену, как будто нащупывает в ней дверь…
И она пишет, пишет… Главное - это иметь время, чтобы писать, беречь эмоции. С этим - не получается. Умирает мать. Сбывается давний страх детства. Мать болела давно, ей казалось, что она подготовлена, что рассеянный склероз - с этим долго не живут. Но она и сама не ожидала, что так наотмашь ударит ее горе, так опустошит. Тогда она еще не знала, что это депрессия. Захочется сбежать - туда, где солнце. Поэтому потом случится неожиданная Португалия. Увидела объявление - нужны учителя английского как иностранного - приличная оплата, крыша над головой. Прожила в Порто 18 месяцев, пока не накрыло одиночество, плотное, душное, как непроданный ковер в пыльной лавке.
Познакомились в баре. Красивый журналист с красивым лбом и красивым именем, в котором все же было что-то паучье. Ему тоже нравилась Джейн Остин, как и ей. Поженились. Родилась дочь.
Вскоре, там, она узнает, что такое настоящий страх. И как унизителен он. Красивый лоб часто морщился в гневе: куда и почему уходишь, ничего не сказав?! Чем ты занимаешься целый день: пишешь?! Что пишешь?! Сказку?? (ругань под нос) Ненормальная!! Кому это нужно? Однажды муж ворвался в кафе, куда она сбегала от него, чтобы писать (писание историй, как в детстве успокаивало, как ничто иное) устроил сцену, потащил ее домой, едва не вывернув ей руку. Дома было еще больше стыда и боли, и унижения, и все усиливающееся чувства собственной неполноценности, никчемности и несостоятельности.
И она позвонила сестре, в Эдинбург.
И сестра сказала - бери дочку и приезжай!
И вот они опять на Кинс Кроссе - дочка спит в зеленой коляске: ждут поезда на Эдинбург у кирпичной стены. Вокруг кирпичные стены. Непробиваемые. И нет тут никаких магических платформ, и нет ничего, что позволит ей вырваться из ее персонального ада. Впереди - незнакомый город, найти работу с малышкой будет нелегко: существование из милости. Полный провал.
И пассажиры Кингс Кросса будут смотреть на странную женщину с коляской, которая, отвернувшись, трогает тонкими, ломкими пальцами кирпичную стену, как будто нащупывает в ней дверь…
В Эдинбурге, поняв, что работы - нет, она смирит гордыню и подаст на социальное пособие. Это позволит писать ее никому, кроме нее, не нужную сказку. Даже дочь еще слишком мала, чтобы ей можно было ее рассказать. В ее муниципальном жилье ковер пахнет прогорклым сигаретным дымом и одиночеством, и плохо греют батареи. На счастье - дочка хорошо спит под стук пишущей машинки…В довершение всех бед, в Эдинбург приезжает муж, чтобы найти и вернуть - не мытьем так катаньем. После одной из сцен под ее окнами, суд запрещает ему приближаться к ее жилищу. Депрессия уже так закогтила ее, что она подумывает о самоубийстве…Взойти по пожарной лестнице на крышу…
Только две вещи удерживают ее от последнего шага: дочка и невероятно живой мальчик с меченым судьбой лбом, который уже так поселился в ее воображении, что не дает ей уйти, пока она не закончит его историю - он и так потерял всех родных, она одна у него осталась!
Она гуляет с дочкой по городу и, когда та засыпает в коляске, заходит в кафе и пишет. В кафе “Элефант” на столах бесплатные печенья, горячая батарея и прекрасный столик, в уголке, у самого окна, откуда виден Эдинбургский замок, высоко на скале, словно вырастающий из скалы, и если закрыть глаза…
Она рассылает рукописи в агенства. Это дело неимоверно долгое - своей очереди на чтение рукописи (и авторы) ждут годами. Да она особенно и не надеется: рукопись помогла ей пережить трудные времена, она немного успокоилась, поступила в педагогическую аспирантуру… Неожиданно заинтересовался один из агентов. Радость ее длится недолго: он рассылает ее рукопись в 12 издательств! Из всех 12 приходит отказ…
12 отказов. Никомуненужность.
Долгожданная Судьба вторгается, наконец, абсолютно сказочно: в лице девочки по имени Алиса!
Это восьмилетняя дочка издателя Барри Каннингхема, великого и могучего издательства Блумсбери. Ей отец дает прочесть (чистая случайность!) первую главу какой-то рукописи детской книжки, присланную неизвестным агентом. Девочка в восторге и просит остальные главы! Великий и могучий Каннингэм запрашивает у агента ВСЮ рукопись…
Ее книгу могут напечатать! Оставив дочку с сестрой, она мчится в Лондон. Гигантский для нее аванс - 1500 фунтов (более чем скромный, надо сказать), тираж - 1000 экземпляров, из которых 500 пойдет в библиотеки.
-И последнее, у вас есть какое-то занятие, вы работаете где-нибудь? - спрашивает Каннингэм.
-Да, я работаю учителем…буду работать учителем.
-Прекрасно! Я на вашем месте я так и продолжал бы, ни за что не уходил бы на вольные хлеба: на детской литературе никто и никогда еще не зарабатывал, даже Льюис Кэрролл.
-Я знаю.
Она идет к метро Рассел Сквер, чтобы доехать до вокзала Кингс Кросс. Я догоняю эту женщину в видавшем виды клетчатом пальтишке и бог знает, каких туфлишках, не по погоде, и кричу:
—Постойте! Сейчас у нас на дворе 1997-й. В 2007-м ваша книга, изданная в США разлетится за ОДИН ДЕНЬ. За один день, слышите?! Все. Одиннадцать. Миллионов. Экземпляров! Не будет в мире страны, где не узнали бы вашей сказки. Ваше имя и имя того мальчишки станут паролем на всей земле. В 2016-м году букинисты будут продавать копии первого издания за 25 000 фунтов стерлингов за экземпляр. Вот увидите! У вас будет прекрасный замок! (только тут она останавливается) Прекрасный замок в Шотландии, ваш долгожданный дом, куда придет и тот мальчишка, и куда слетятся все Ваши фантазии, все миры, которые вы создадите!
—Откуда вы знаете… о мальчишке?
Конечно же она не поверит. Ни за что не поверит. Какой нормальный поверит в такое! Разве с нормальными такое бывает?
А вот на вокзале Кингс Кросс в тот день произойдет странное: потрясенные пассажиры увидят, как какая-то не слишком приметная молодая женщина с дорожной сумкой подойдет к кирпичной стене, что недалеко от платформы номер 9, и вдруг, слегка дотронувшись до желтоватых кирпичей пальцами, прошепчет радостно и удивленно: “Это здесь! Ну конечно же: это здесь!” и - вдруг- пройдет СКВОЗЬ кирпичную стену!
Пишите, господа!
Ни для кого: собственного спасения ради…!
И стена. Вдруг. Расступится.
https://www.facebook.com/carina.cockrel ... 3772680344
Вход
FAQ
Иосиф Бродский- Не выходи из комнаты (Читает автор)
