Свобода, любовь и творчество. Рецепты от уныния и тоски от Юрия ШевчукаПервым интервью начинает сам Шевчук:
— Как вам концерт, — сходу спрашивает нас Юрий.
— Потрясающе.
— Нормально?
— Слово «нормально» не очень отражает, как это было. Было круто!
— Эмоционально рваный такой концерт был. Многие музыканты, я замечаю, держат эмоциональное равновесие. Одно, два настроения. Не богато. Нет разброса эмоций. Театрального. От трагедии до эйфории. А это ведь очень важно — человека, который пришел на концерт, раскачивать эмоционально. Чтобы он был неравнодушный, сопереживал.
— У вас есть драматургия концерта?
— Да, конечно! Чтобы был не просто веселенький рок-н-ролл, а чтобы был театр. Есть сквозное действие. Безусловно, все продумано. Рок-н-ролл тоже держит на себе этот груз, эту эмоциональную радугу так же, как и любая другая музыкальная форма. У нас появились литавры, и у них какой-то такой звук реки — весенней, ломающей лед. Это очень красиво.
— Лет двадцать назад, когда вы были в прямом эфире ТВ2...
— Да (перебивает Юрий Шевчук). Телекомпанию вашу закопали. Бюрократия закопала. Им вы не нужны. Им надо, чтобы ровно было. Я сегодня говорил, о рок-н-рольщике, о поэте, о художнике, который стоит над бездной, между светлым и темным, холодным и горячим, на сквозняке на этом. Сквозняки рождают насморк творчества…риски понимания, а чиновники ничего этого не хотят. Зачем, чтобы человек там думал что-то, сомневался?
— Да, и вот одна из зрительниц ТВ2 тогда вас спросила: «У вас есть слава, вас обожают миллионы людей, а чего вам в жизни не хватает?» Вы немного задумались и ответили: «Любви. Нам всем не хватает любви». А сейчас, как вы бы ответили на этот вопрос?
— Абсолютно так же ответил бы на этот вопрос. Любви всегда не хватает.
— Почему?
— Не знаю. Такой родился. Я окружен любовью, конечно, родных и близких. Да, света много. Но мне , кажется, можно было бы больше вырабатывать этого невесомого вещества. Чтобы любовь все время тебя тащила по жизни. Я и сегодня на концерте много говорил о ней. Ведь сейчас мало говорят об этом чувстве. Леннон, Битлы – Can't buy me love… Все любовь. Я же старый хипан! Вот те же 1968-е, на которых я еще дитем вырос — я тащу те лозунги по жизни, очень они мне нравятся.
— А могли бы вы объяснить – чем рок-н-рольная любовь отличается от попсовой?
— Рок-н-рольная – живая! Со всеми минусами и плюсами, с какими-то провалами, разводами, но живая. А попсовая любовь – она механическая. Она идеальная. Там струны не рвутся. Там фонограмма. У них любовь такая припудренная. Все холодное, роботизированное. Это не любовь, это подмена. Вот как вы сделали «Бессмертный полк». Это было живое движение. Я, когда узнал, я обалдел*. А теперь все это превращается в плакатную любовь. Где нет жизни. Остается формальность, а внутри человеческого насыщения настоящим прошлым нет. Трагичным прошлым. Трагедия убирается, а остается только пафос. Так и здесь.
— Вы на концерте сказали, что пора бы уже заканчивать петь социальные песни, однако они по-прежнему актуальны…
— Это о чем говорит? Что идем по кругу. Об этом. Песни 30-летней давности актуальны до сих пор. Очень тяжело на самом деле, что ничего не изменилось, по большому счету.
— Ваша музыка изменилась …
— Музыка, да, изменилась. Она более современные формы приобретает. Музыка она ведь, как вода. Ее не поймать. Налей ее вот в этот стакан, она одна будет, в бутылке она будет другая. Плесни на пол – будет третья форма.
— Во время концерта вы сказали: «Пропаганда войны – отстой». И весь концерт вы возвращались к песням о войне. Чувствуете, что что-то такое в воздухе витает?
— Меня очень сейчас волнует милитаризация населения, пропаганда войны. Народ отвлекают от внутренних проблем придуманными врагами, которые нас окружают. И это меня страшно бесит. Поэтому я на каждом концерте говорю о мире, что Родину защищать – это безусловно почетная обязанность мужика и не только. Но пропаганда войны, когда многие политики настраивают население биться со всем миром, лишь бы сохранить свою власть, это отвратительно.
— Вам кажется, что это только российская тема или мировая?
— Мировая конечно. Но в России она слишком уж педалируется. До победного конца.До всеобщего рая! Почему на каналах российского телевидения не говорится о многочисленных недостатках, которые нужно исправлять, а все о врагах и врагах. Я последнее время уже не смотрю телевизор. Настроение портится страшно. Думаешь, ну почему нам о самих себе не поговорить? Нам есть что делать и строить. Нужна демилитаризация. Спасет творческий подьем в стране, но разве коррупционерам это нужно?
— А вы не слышали, что написала Тина Канделаки по поводу последнего послания нашего президента?
— Нет, я не слушал послание, не было возможности, но я обязательно послушаю его. Чтобы понимать, что происходит у них в головах, хотя…это вряд ли (смеется). Какая-то темнота впереди. Хочется знать, куда мы движемся. Стратегии у нас никакой нет, кроме мелких тактических ходов. Не живем, а все выживаем…
— Так вот, Тина Канделаки сказала, что это «по сравнению с прошлогодним посланием прямо смена курса. От милитаризации к национал-социализму». Как вам такая смена курса? В России возможен национал-социализм?
— Ну, нет. Национал-социализма у нас не будет. Я знаю нашу страну неплохо, много мотаюсь по ней. У нас много национальностей. Возьмем Татарию, Башкирию и т.д. Нет, такого, чтобы одна нация доминировала – этого не может быть. Слава Богу, хоть это нам не грозит. А тетенька, конечно, молодец. (Смеется)
Когда идёшь на концерт группы ДДТ, классической такой рок-группы, а там Алёна Романова поёт фольклорные песни и играет на флейте, барабанщик садится в самом центре с какой-то железной летающей тарелкой (хэндпан, подсказывает Гугл), а басист читает свои «стихотворения», ловко перебирая струны. Когда каждому артисту на сцене даётся возможность выступить соло, а потом его подхватывают остальные, понимаешь, что время не остановилось. Приятно видеть, как музыканты ищут новые формы, а Юрий поддерживает свой довольно молодой коллектив.
— На концерте вы часто передаёте инициативу другим участникам группы. Это очень освежает. Расскажите, а как вы нашли Алёну Романову, например?
— В Фейсбуке. Сейчас ведь все в Фейсбуке. И Алену там нашли. Была группа такая «Zventa Sventana», Алена пела там с Тиной Кузнецовой. У них дуэт был, Тина в программе «Голос» участвовала. Они мне очень понравились. Я вообще люблю женский вокал. Народный, джазовый, но не эстрадный. От эстрады меня с детства ломает. Алена согласилась с нами поработать, а Тина занимается своей сольной карьерой. Хотя и у Алены сейчас выстраивается . Наш Костя Шумайлов делает ей интересные аранжировки в стиле арт— рок. Она поет свой репертуар с нашими ребятами. Сейчас собирается в Германию на фестиваль.
— Про ребят. У вас много молодых парней. А как их вы подбирали?
— Ребята подбирались к программе «Иначе». Это был 2011 год. Программа была у нас музыкально— радикальная, мы решили с Костей Шумайловым и Лешей Федичевым играть другую музыку. Ушел великий Доца, который любил ритм энд блюз и хард рок. Музыкант он был классный, но мы хотели новые формы. Это как в театре. Справляется человек с «Королем Лиром», а на Ромео уже не хватает тестостерона (смеется). У нас все по дружбе, кто-то уходит, кто-то приходит. Вот пришла молодежь – Тема, Рома, Антон.
— Ваш концерт называется «История звука», и в нем прослеживается история страны…
— Да, вы заметили, что сначала такие буги-вуги были, частушки начала восьмидесятых. Свет даже специальный сделали, в стиле тех времен. Потом жесткий, альтернативный саунд, индастриал, джаз… Разная музыка. И песни в концерте у нас идут по годам. «Ленинград» — это 1988 год, о Чечне песня 1995 года— «Умирали» пацаны, 1992— 93 «Новые блокадники» — это ельцинская революция, разгром Белого дома. Песня Свобода родилась в 2011 году во времена Болотной. Много исторических отсылок. Раньше мы пели «Правда на правду». Но это очень тяжелая вещь, четыре модуляции, и я не всегда ее исполняю. Мы в Москве сняли эту программу два года назад в Олимпийском и сейчас мы ее доделываем и скоро выложим в ютьюб.
— В последнем интервью телекомпании ТВ2 вы сказали, что при всей тяжести времени нельзя поддаваться унынию. Какой ваш рецепт?
— Меня спасают люди. Только люди. Нельзя сидеть дома. Иногда, кажется, что — все, хватит концертов, пора сесть за какой-нибудь эпохальный роман, типа Война и Мир (смеется) На худой конец тиснуть еще одну книгу стихов. Заняться чем-то высоким. Поднять пару интеллектуальных гантелей… Но ты начинаешь дуреть в этих стенах, на тебя начинают наползать какие-то нездоровые предчувствия, страхи. Наезжает типичная для интеллигенции рефлексия. Включишь телевизор – тошно. Интернет – бывает еще хуже. А вот когда ты ездишь по стране, ныряешь в живое общение, то настроение лучше. Я вывел для себя рецепт – обязательно книги, одиночество размышления за письменным столом, но совмещать надо все с динамикой жизни. Вот я сейчас выйду на улицу и буду разговаривать с пацанами, смотреть глаза в глаза и это очень важно. Мне важен диалог. Я вижу прекрасных людей, и это придает мне оптимизм. Особенно молодежь. У них глаза горят, и ты думаешь, не так уж все и плохо.
— Это был рецепт от уныния, а поделитесь, пожалуйста, еще, где вы черпаете энергию? Почти трехчасовой концерт, вы танцевали, играли на барабанах и много чего еще делали.
— (Смеется). Даже пытался петь… Маме спасибо, Фании Акрамовне. Родила Илью Муромца или Кощея Бессмертного. (Хохочет). Я зимой на лыжах бегаю, не гнушаюсь зарядки, люблю пробежаться. Короче, cтараюсь не лежать на диване, хотя очень это люблю.
— В одной из ваших песен есть такие слова – «не будем излишне тактичны на нашем коротком пути». А можно Юрия Шевчука в каких-то ситуациях увидеть не очень тактичным или даже грубым?
— Да, это песня того времени, черно-белого. В 90-е годы я рубил с плеча. Сейчас я стал видеть полутона и в жизни, и в людях. И больше стал прощать. Я себя воспитываю. Быть грубым, вламываться в чужую жизнь со своими какими-то принципами, воззрениями, всех поучать – это не хорошо. Был, конечно, у меня дурацкий период, свойственный молодости. Как сейчас для молодежи – это отстой, а это клево. И я уже не смогу сказать, допустим, что все менты плохие. Это неправда. Потому что есть хорошие. Есть настоящие служаки, которые любят людей. У меня был случай в Хабаровске, я подписывал свои диски, и ко мне подходит мужчина и говорит: «Я опер, а вот вы на концерте сказали, что все менты козлы. А я честно работаю, и вы меня обидели». И мне прямо не по себе стало. И начальники разные бывают, и рок-музыканты не все орлы, все разные. И демократы, как люди, такие, блин, бывают сволочи. Все разное. И это надо видеть.
— А что сегодня вас может вывести из себя?
— Цинизм. Циничное отношение к людям. Хамство. После меня хоть потоп. Очень меня ломает отношение к природе, культуре. Вот, Томск – какой город, какие у вас деревяшечки. Это же надо ценить! Надо беречь! С одной стороны нам талдычат о патриотизме, а с другой варварское отношение к старине. Для меня патриотизм в этих старых зданиях. Они-письмена предков! А мало кто этим занимается, везде это рушится. И в Питере тоже…Вот и получатся, что у нас плакатный патриотизм соседствует с наплевательским отношением к тому, что создавали наши предшественники. Вот это меня ужасно раздражает.
— Когда вы были первый раз на ТВ2, вы рассказывали о сыне Петре, который тогда учился в кадетском корпусе. Если не секрет, то чем занимается сейчас ваш сын?
— Да вы только что его видели. Это он заходил ко мне. Он сейчас с нами ездит. Вообще он у меня программист, но ему захотелось какой-то живой работы, и он ездит с барнаульцами-аппаратчиками, грузчиком работает, монтажером сцены. Качается короче. Сейчас будет сцену разбирать. Потом — в следующий город и будет там ее собирать.
— А сколько сейчас Петру лет?
— Ему тридцатник. Я его, конечно, редко вижу. Он у меня неплохой парень. Не злой. Армию отслужил. В морской пехоте. Два года. Я его после армии спрашиваю, ну что сынок, в институт? Он мне говорит, папа, можно я немного отдохну? Я – скрипел сердцем. Сам то я работоголик. А он развлекался. И что, говорит, я свой долг Родине отдал, и с этим не поспоришь (Вздыхает).Очень важно, когда кого-то чему-то учишь, что-то советуешь, самому при этом соответствовать своим словам.
Выходим после интервью, а там фанаты стоят припорошенные снегом. Как-то неудобно, заставили людей ждать. И мы остаёмся посмотреть, правда ли Юрий после трёхчасового концерта и интервью ещё и с фанатами останется поболтать и раздать фотографы? И он, правда, спускается прямиком в толпу. Он, окружённый любовью и восхищенными возгласами, раздаёт автографы. И понимаешь, что есть в этом какая-то магия. Волшебник Юрий и совсем несложное заклинание: «Самое главное – это свобода, любовь и творчество».
_____
"Бессмертный полк" придумала и первой начала проводить шествия томская телекомпания ТВ2, которую несколько лет назад власти отключили от телеэфира.
https://echo.msk.ru/blog/tv2today/2376677-echo/
Вход
FAQ
